Интервью с адвокатом, медиаюристом и правозащитником Саркисом Дарбиняном
Для сегодняшнего материала мы опросили Саркиса Дарбиняна, российского адвоката, медиаюриста, правозащитника, общественного деятеля, управляющего партнера DRC Group.
Саркис Дарбинян, адвокат, медиаюрист, правозащитник, управляющий партнер DRC Group
BC: Какие риски связаны с использованием криптовалют? А анонимных криптовалют? Законно ли это?
Sarkis: Я не буду говорить тут про волатильность. Пусть про это финансисты подробней. Я скажу про юридические риски. Главный риск связан с тем, что ваши титульные права на крипту не прописываются в блокчейне и не фиксируются со стороны государства. Если вы не проходили верификацию, если вы храните крипту на холодном кошельке и не сохранили seed-фразу, то если вдруг вы потеряете доступ к кошельку или у вас его угонят, то вы не сможете ни доказать принадлежность вам этого кошелька и не сможете потребовать возврата средств. При этом, если вы в РФ, то даже при наличии крипты на верифицированном горячем кошельке, в силу п.6 ст. 16 Федерального закона №249-ФЗ "О ЦФА", вы теряете право на судебную защиту, если вовремя не задекларировали свою крипту в налоговой.
Анонимные криптовалюты во многих странах не запрещены. Особенно, что касается личного использования. Однако, сам FATF признал их угрозой в связи с потенциальной возможностью отмывания средств и финансирования терроризма. Запрет на анонимную криптовалюту есть, например, в Японии, где Агентство финансовых услуг Японии запретило оборот Monero. Постепенно от Monero начали отказываться многие централизованные площадки (включая биржу Binance), хоть она продолжает торговаться еще много где. В преддверии вступления в силу MiCA (регулирующий набор правил в ЕС, управляющий выпуском и предоставлением услуг, связанных с криптовалютами и стейблкоинами) анонимную криптовалюту, скорее всего, ожидает делистинг на большинстве централизованных и децентрализованных платформ.
BC: В конце прошлого десятилетия в условиях правового вакуума прокуроры и суды в РФ блокировали криптовалютные ресурсы в буквальном смысле пачками. Как изменилась эта практика в последние годы? Стало ли меньше подобных исков? И с чем это связано, если так?
Sarkis: Ситуация стала немного лучше. Особенно после того, как нам в Питере и на Урале удалось выиграть несколько дел в апелляции и кассации, а также взыскать судебные расходы с органов прокуратуры за чрезмерно рьяный но безосновательный порыв. Да и выигранное нами в 2018 дело в Верховном суде по делу Тонкошкурова (bitcoininfo.ru) сильно помогло. Обзор практики ВС РФ, куда вошло это дело, обязателен к ознакомлению в судах и органах прокуратуры, и они не могут игнорировать позицию ВС РФ. Поэтому теневых судебных блокировок стало намного меньше, хоть и не сказать, что они совсем закончились. Нет-нет, да всплывают какие-то дальние регионы страны. Например, спустя 2 года после того же решения Верховного суда неожиданно выплыло решение суда из маленького городка Мирный за Полярным кругом по запрету сайта Binance. Потом его тоже отменили. Но сейчас тренд поменялся. Чаще всего теперь инициатором блокировки криптообменников выступает ЦБ, который проверяет их на соблюдение требований валютного законодательства и имеет право на внесудебное принятие решения об ограничении доступа.
BC: Какие законы и нормативные акты необходимы стране для регулирования криптовалют? А какие могут быть вредны?
Sarkis: Единого подхода в мире до сих не сложилось. И консенсуса нет. Есть криптопанки и либертарианцы -романтики, которые топят за DeFi, холодные кошельки и анонимные валюты типа Monero. А есть большой бизнес и государство, которые не хотят никакой анонимности и, имея при этом разные задачи, стремятся контролировать потоки. Не знаю как надо. Но знаю, как точно не надо — мне кажется подход российского законодателя весьма ошибочным — не признавать крипту как средство платежа и не давать по сути никакой правовой защиты тем, кто эту крипту не задекларировал. Предпосылок для вхождения крупных международных инвестиций в крипто проекты на территории России сейчас точно нет. И чтобы облегчить людям жизнь по мне стоило безоговорочно легализовать оборот крипты в России и использование ее в качестве средства платежа. Международного регулирования криптоиндустрии сейчас нет. Но есть подходы FATF и есть набор правил в рамках ЕС, известный как MiCA. Как в свое время чисто европейский закон в области защиты персональных данных GDPR задал международный стандарт для пересмотра и национальных законов многих стран, так и MiCA может дать миру этот импульс к схожему регулированию рынка цифровых валют и блокчейна.
BC: Какие юридические аспекты необходимо учитывать при работе с криптовалютами? Могут ли сегодня наказать за какую-то деятельность, связанную с криптовалютами?
Sarkis: Много нюансов, о которых важно помнить. Есть свои методы мошенничества, не свойственные традиционному финансовому рынку и есть множество регуляторных нюансов. На p2p торговле легко можно попасть на треугол (мошенническая схема p2p треугольника), от которого никто не застрахован. И закон вам тут не поможет. Даже наоборот, может быть обращен против вас, даже если вы добропорядочный трейдер. А с другой стороны, надо также помнить, что ст. 171 УК РФ наказывает и за осуществление предпринимательской деятельности без регистрации, если вы это делаете не в рамках ООО или ИП, и за деятельность без лицензии ЦБ. Такие кейсы уже были, когда админов криптообменника привлекали за операции с обменом крипты на электронные деньги (не путать с цифровыми валютами). Сегодня крипта — это зачастую и объект хищения, и орудие совершения преступления. Практика понемногу складывается, хотя до сих никаких утвержденных Методических рекомендаций по расследованию преступлений с криптой нет ни у МВД, ни у СК. Поэтому все дело случая.
BC: Какие меры предосторожности необходимо принимать при использовании криптовалютных бирж? Какая юридическая защита существует для среднестатистического пользователя из стран постсоветского пространства, если условная компания зарегистрирована в Гонконге, имеет лицензию на Кипре, а ее головной офис расположен на Мальте. Есть ли реальная возможность судиться с криптобиржами "простому смертному", и сколько это может стоить?
Sarkis: Прежде всего, я советую всем, кто принимает крипту от незнакомцев, узнавать с какого адреса будут переводить. Проверьте монеты с помощью доступных инструментов на AML, чтобы не добавлять в свой кошелек грязь. В противном случае вы можете столкнуться с тем, что биржа просто заблокирует ваш аккаунт до выяснения по требованию правоохранительных органов.
BC: Пользоваться обменниками законно? Если я покупаю криптовалюту лишь для спекуляции, за это предусмотрена какая-то административная или уголовная ответственность?
Sarkis: Оборот, покупка, продажа, хранение крипты полностью легальны для конечного потребителя. Запрет касается лишь использования крипты в качестве средства платежа. Однако, следует принимать во внимание, что ЦБ начал работать с банками, чтобы они тормозили платежи в адрес криптобирж. А осенью 2021 года Банк России опубликовал рекомендации для банков по выявлению платежных карт и электронных кошельков, которые принимают платежи в адрес криптовалютных обменников, по сути приравняв их к онлайн-казино, финансовым пирамидам и форекс-дилерам. Регулятор рекомендовал относится к p2p обмену крипты как к подозрительным платежам и выделил восемь признаков, по которым банки могут определить подозрительные платежные инструменты и, соответственно, заблокировать транзакцию с запросом дополнительных сведений.
BC: Если с помощью криптовалют кто-то обходит санкционные запреты. Какая ответственность существует? Если некий человек в прошлом году оплатил подписку в европейском сервисе через USDT, могут ли его оштрафовать или депортировать, когда он полетит в отпуск в условную прибалтику?
Sarkis: Если криптовалюта используется для обхода санкций в отношении конкретных компаний и лиц, а также производимых ими товаров и сервисов, то за это могут достаточно серьезно наказать. И не только штрафом. Совсем недавно Еврокомиссия одобрила признание обхода санкций уголовным преступлением. Это не относится к случаям, когда человек оплачивает подписку криптой, с регистрацией в третьей стране, лишь потому, что Visa/Mastercard больше не работают, а сервис закэнселил россиян, полностью покинув рынок. Это чревато лишь блокировкой аккаунта со стороны сервиса, если они вдруг об этом узнают.
BC: Так ли просто "отмыть" деньги через криптовалюту, как это описывают в СМИ? Есть какая-то статистика? Какие проблемы "отмывания" через криптовалюту существуют?
Sarkis: На самом деле это огромный миф. Отмыть деньги все также куда проще через "мертвых американских президентов" в мелком и среднем кэше, чем через крипту. Если речь не про анонимные монеты, то надо понимать, что блокчейн прозрачен. Сегодня на вооружении у многих государств есть мощные инструменты вроде Cristal от Bitfury. А еще у них есть Chainalysis, который включает полные профили от более чем 1800 криптовалютных компаний на основе данных KYC, а также Reactor, который помогает визуализировать денежный поток для любого адреса в блокчейне Bitcoin или Ethereum. Чтобы превратить крипту в реально деньги так или иначе придется связываться централизованными точками входа вроде OTC и бирж. Это и есть точка уязвимости, в которой сложно что-то спрятать. Все записано в журнале.
BC: Можно ли привлечь к ответственности разработчиков условного токена, если они устроили "rugpull" после ICO/IDO/IEO? Кто за этим следит? Как доказать и добиться справедливости? Как вернуть деньги?
Sarkis: Как правило, основная проблема состоит в том, чтобы поймать нечистоплотных организаторов таких токенсейлов. В основном, такие проекты уходят корнями в Сингапур, на Сейшелы или какие-нибудь Маршалловы острова. И придется нанимать юристов и начинать процессы в этих странах. Но добиться вынесения решения суда — это лишь полдела. Решение нужно еще исполнить. Возможно, в другой юрисдикции. Для этого должно быть соглашение между странами о взаимопомощи по гражданским делам. Затем надо найти активы, если они вообще есть, и наложить на них арест и взыскание. А еще лицо может объявить себя банкротом, и тогда остается лишь надеяться, что какие-то его активы вам останутся после общей дележки пирога между кредиторами. Это может занять годы и, конечно, потребует серьезных финансовых вложений на работу целой команды юристов. Как правило, один потерпевший это не вывезет. Для этого им надо объединяться в пулы. На рынке юруслуг вообще мало кто этим занимается, а с самоорганизацией у потерпевших, как правило, не так все хорошо.
BC: В информационном поле существует концепция, что майнинг мог бы стать одним из каналов экспорта энергии, который невозможно подвергнуть санкциям. Так ли это? Способна ли (любая) страна на высшем уровне согласовывать подобную стратегию? Не могут ли AML-сервисы "помечать" токены, намайненные российскими компаниями и также блокировать их в кастодиальных сервисах вроде шлюзов и бирж?
Sarkis: Так и есть. И умные люди в Китае и Казахстане даже несмотря на все запреты и ограничения нашли возможности как это делать. Это делают и в странах Персидского залива. Конечно, на уровне требований регуляторов отдельных государств или по решению консорциумов может быть принята директива разместить намайненную крипту из подсанкционных стран красными флажками. И далее захолдить ее на шлюзах. Это не составит труда. Но пока такого нет, и я не вижу предпосылок к этому в ближайшее время. Кажется, что сейчас Западу бы справиться с куда более серьезными вопросами по обходу санкций на продажу энергоносителей, систем вооружения и технологий двойного назначения, которые либо не работают вовсе либо работают не так, как их представляли те, которые их вводили.
BC: В мире появляется все больше криптопроектов, которые в той или иной мере используют продвинутые методы KYC для создания кошелька, в том числе даже сбор биометрических данных. Здесь интересно два аспекта.
BC: Первый это насколько безопасно передавать на обработку и хранение такие данные крипто-стартапу? Что может случиться, если эти данные похитят?
Sarkis: Я как privacy евангелист вообще не рекомендую разбрасываться своей биометрией. Каких-то рисков можно вполне пока избежать. Ваши биометрические отпечатки на самом деле сложно похитить. Для смягчения последствий возможных утечек и взломов обычно в целях безопасности в системах хранятся не самые биометрические данные, а их хэши, то есть отпечатки биометрических данных, которые не содержат оригинальной информации. Из них нельзя извлечь изображение отпечатка пальца или образец лица. Но следует не забывать что сегодня есть отличные технологии дип фейка, которые вместе с хэшами и отнесенной информацией, идентифицирующей лицо, становятся золотым ключиком. И когда мир окончательно перейдет на биометрическую идентификацию это станет большой проблемой. Ведь в отличии от ПИН-кода или утерянного документа вы не сможете заменить свою биометрию. В худшем случае вас ждет пожизненная компрометация. Я рекомендую всем с большим скепсисом относится к сервисам, у которых биометрические идентификация является единственным способом входа.
BC: Второй — существует ли какая-то юридическая ответственность за передачу таких данных третьим лицам в другую страну? А если помочь с передачей данных своей маме, бабушке или дочке?
Sarkis: Для физических лиц ответственности нет. А вот для юридических лиц за нелокализацию персональных данных россиян грозит административная ответственность. А на использование биометрии россиян в целях идентификации и аутентификации в частных целях теперь установлена государственная монополия. Делать это можно сейчас лишь с помощью слепков содержащихся в Единой Биометрической Системе, которая имеет статус государственной информационной системы.
BC: Мы часто слышим новости про конфискацию криптовалюты. Но как это реализуется на практике? Если это не горячий кошелек, приватный ключ от которого хранится в приложении или коде сайта, то у правоохранителей нет же возможности (не применяя пыток) заставить кого-то передать ключ или ввести пароль от usb-токена. Как тогда они действуют? Какая практика на этот счет существует?
Sarkis: Ну в основном это как раз те случаи, когда монеты находятся на кастодиальных кошельках. Либо был получен доступ к seed-фразе во время обыска, допроса или оперативной работы. Иногда это происходит спустя много лет, и на самом деле силовикам не так уж часто везет. Просто когда везет, мы про это слышим. Сейчас еще есть различные варианты заражения устройств по типу Pegasus от NSO Group, которые буквально могут высасывать все содержимое электронных устройств. Поэтому все еще нет ничего надежней чем бумага или сталь.
BC: Как обстоит дело с вопросом наследования криптовалюты, если используются некастодиальные хранилища? Существует ли частично централизованный блокчейн, который позволяет передавать токены наследникам и/или кредиторам?
Sarkis: Если это не кастодиальный кошелек, на котором хранимая крипта имеет четкий статус вашего движимого имущества, входящего в наследственную массу, то передача по наследству крипты на холодном носителе не так очевидна с точки зрения права. Я рекомендую делать это либо через форму "закрытого завещания" (волеизъявление человека, содержание которого неизвестно никому, кроме него самого. Даже нотариус не имеет доступа к его тексту), либо через механизм "цифрового наследника", если не хочется доверять даже нотариусу. Такой сервис есть, например, у Apple для передачи Apple ID, в котором может быть сохранена защищенная заметка, или например LastPass, который дает права к защищенному облаку любому установленному лицу, например, в случае если вы более 60 дней не выходили в онлайн.
BC: Существуют ли какие-то юридические заключения по используемым методам шифрования? Например, кого-то признали виновным в том числе из-за недостаточно продвинутого метода хэширования или вроде того.
Sarkis: Если речь о коммерческих проектах, то они могут использовать любые стандарты шифрования. Для этого им не нужен ни ФСТЭК, ни ФСБ. Остальное надо согласовать. Шифрование относится к ключевым способам защиты информации, от злоумышленников, позволяющий не только передавать ее по сети без рисков, но и гарантировать целостность данных. Конкретный метод криптографии выбирается самим оператором эмиссии токенов на собственном блокчейне, никто это не проверяет, если это, конечно не открытый исходный код, и токенсейлсом занимается большой проект, который, как положено, обратился за сторонним ИБ аудитом и имеет результаты пентестов. Ни о какой ответственности за недостаточную защиту методам криптографии мы не слышали. Точно не в России и Евразийском регионе.
BC: Благодарим за такие полные и исчерпывающие ответы. Надеемся, что наши читатели получили также много пользы от этого разговора, как и мы.
Данная информация не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией, и финансовые инструменты либо операции, упомянутые в публикации, могут не соответствовать вашему инвестиционному профилю, инвестиционным целям и ожиданиям. Озвученная выше информация является лишь размышлениями редактора и героя интервью. Определение соответствия финансового инструмента либо операции интересам, инвестиционным целям, инвестиционному горизонту и уровню допустимого риска является личной задачей каждого инвестора.
